Отточена пластика дикого зверя,
Крадёшься неслышно и мягко.
И кажется вязким уснувшее время -
Иди на колени, мой сладкий!
Глаза изумрудного яркого лета,
Зрачок манит бархатом ночи.
Кот чёрный, в народе - плохая примета,
Смешны суеверия впрочем.
Прогнёшься дугою и шёлковой лентой,
По за день измученным, ножкам.
Мне томную песню исполнишь при этом,
Повиснув на шее, как брошка.
Прижмёшься животиком мягким, горячим,
Потрёшься пушистой щекою.
Волшебная грелка души, не иначе!
Вот, что мне поделать с тобою?
Давай, мой хороший, найдём твою чашку -
Налью пожирнее сметанки.
Открою пакетик любимой вкусняшки,
Себе приготовлю овсянки.
Я всё разрешаю тебе, даже слишком,
Избалован, ты хуже ребёнка.
Пушистый проказник по прозвищу "Мишка"
Нет в мире хитрее котёнка.
Иди, почешу твои славные ушки.
Уснули. За окнами утро.
Мой плюшевый котик, моя меховушка,
С тобой так тепло и уютно.
Крадёшься неслышно и мягко.
И кажется вязким уснувшее время -
Иди на колени, мой сладкий!
Глаза изумрудного яркого лета,
Зрачок манит бархатом ночи.
Кот чёрный, в народе - плохая примета,
Смешны суеверия впрочем.
Прогнёшься дугою и шёлковой лентой,
По за день измученным, ножкам.
Мне томную песню исполнишь при этом,
Повиснув на шее, как брошка.
Прижмёшься животиком мягким, горячим,
Потрёшься пушистой щекою.
Волшебная грелка души, не иначе!
Вот, что мне поделать с тобою?
Давай, мой хороший, найдём твою чашку -
Налью пожирнее сметанки.
Открою пакетик любимой вкусняшки,
Себе приготовлю овсянки.
Я всё разрешаю тебе, даже слишком,
Избалован, ты хуже ребёнка.
Пушистый проказник по прозвищу "Мишка"
Нет в мире хитрее котёнка.
Иди, почешу твои славные ушки.
Уснули. За окнами утро.
Мой плюшевый котик, моя меховушка,
С тобой так тепло и уютно.