У меня существо есть родное,
В общем, как человек - но иное.
Сердце рвётся порой на куски,
От беспочвенной, вечной тоски.
Только слышишь любимые лапки,
По паркету ступают так гладко,
Будто сотканы из облаков
Или самых редчайших мехов.
В щёку ткнулась пушистая морда,
Взгляд уверенно смотрит и гордо,
Будто хочет сказать: "Не грусти,
Помогу твою ношу нести!"
Замурлычет и стужу прогонит,
Душу вылечит, страх успокоит.
И уснёт, как малыш на груди,
А тебе нужно срочно уйти.
Скинешь нежно, ты сонную тушку,
Он в ответ - побурчит, как старушка
И простит, ведь иначе никак,
Кот не держит обид, на пустяк.
Он ведь знает, что вечером вновь -
В доме этом наступит любовь.
В общем, как человек - но иное.
Сердце рвётся порой на куски,
От беспочвенной, вечной тоски.
Только слышишь любимые лапки,
По паркету ступают так гладко,
Будто сотканы из облаков
Или самых редчайших мехов.
В щёку ткнулась пушистая морда,
Взгляд уверенно смотрит и гордо,
Будто хочет сказать: "Не грусти,
Помогу твою ношу нести!"
Замурлычет и стужу прогонит,
Душу вылечит, страх успокоит.
И уснёт, как малыш на груди,
А тебе нужно срочно уйти.
Скинешь нежно, ты сонную тушку,
Он в ответ - побурчит, как старушка
И простит, ведь иначе никак,
Кот не держит обид, на пустяк.
Он ведь знает, что вечером вновь -
В доме этом наступит любовь.