Он звёзды считал в небосводе огромном
Характер дворовый имел, бескорыстный
Его звали люди Василий Бездомный
Бродяга с душой откровенной и чистой

Зализывать шерсть он старался по моде
Был хвост полосатый всегда аккуратен
При самой противной и грязной погоде
Василий причёсан, умыт и опрятен

Он раньше жил в доме не то референта
Не то ассистента научных профессий
Кот с измальства вырос интеллигентом
И душу считал выше всяких конфессий

Василий Бездомный был брошен однажды
Порядок, порядок, он в доме важнее
Василия знает в районе здесь каждый
И каждый по своему Васю жалеет

Живет пятый год неприметно и скромно
И большего в жизни не ждет он подарка
Когда кто нибудь из соседнего дома
Ему оставляет объедки под аркой

Кормили Василия кашей овсяной
Из блюдца резного с серебряной лентой
Он жил совсем рядышком с мусорной ямой
Но был абсолютнейшим интеллигентом

Ему не хватало цилиндра и трости
Очков на носу, пиджака, что заужен
Когда ел Василий из мусорки кости
Себе представлял императорский ужин

Он спал среди старых вещей полусгнивших
Вставал раньше солнца, еще до рассвета
Встречая улыбкой своей проходивших
Сидел у подъездов и зиму и лето

А время съедает прожорливо годы
Василий Бездомный заметно стареет
Усы не предчувствуют больше погоды
А только ломаются, сохнут, седеют

И шерсть бело рыжая вся истрепалась
Но он сохраняет укладку по моде
Местами повылезла, где-то свалялась
И звезды всё меньше искрят в небосводе

А старый негибкий, кривой позвоночник
В вещах плесневелых послушно свернётся
В душе бьет ключом одинокий источник
И сердце от боли отчаянно жмется

Дворовые кошки его обходили
Считали, что он ненормальный какой-то
Он прятался молча под автомобили
В слезах уходил на родную помойку

Сидел полубоком на сером бордюре
Уже не считал ярких звезд в небосводе
Свое одиночество много лет курит
И шерсть залоснилась, совсем не по моде

Василий был добрым, пожалуй, излишне
И в голод и холод, что часто случался
Когда пробегали по мусорке мыши
Он их не ловил, может даже боялся

Четыре сезона страданий, скитаний
За несколько лет, утонувший в обидах
За время своих безутешных рыданий
Кот веру совсем потерял во что-либо

И звёзд, что не счесть в небосводе огромном
Глазами слепыми почти что не видит
Василий, Василий, Василий Бездомный
Приклеился намертво этот эпитет

Единственный жил вместе с Васей на свалке
Котенок, назвали, которого Яша
Царапали дружно какие-то палки
И ели из блюдца овсяную кашу

Василий нашел Яшку в мусорном баке
Декабрь тогда был мучительно снежный
И лаяли громко и страшно собаки
А Вася, как мать, согревал его нежно

На улице холод, а он трехнедельный
И Яша к Василию прятался в пузо
Зима, минус двадцать
Мороз запредельный

А Вася мурлычет, мурлычет Карузо
Они прижимались друг к другу в морозы
Они полюбили друг друга по-братски
И мира, казалось, ослабли угрозы

И вроде наладился быт их солдатский
Кот выходил Яшку, ему почти годик
Но сам очень сдал за последнюю зиму
А Яша старается так же по моде

Зализывать на бок пушистую спину
Летели сезоны, зима, весна, лето
Василий и Яша, такой же Бездомный
Страдают напару по близости где-то

Мяукая шёпотом тихо и скромно
Василий ходил к пищеблоку больницы
Нечасто, конечно, но там угощали
Обрезками мяса, огрызками птицы
Пюре перемешанным вместе с борщами

Обратно, обратно, ведь там-же дорога
Подбило машиной у многоэтажки
И мучился долго, и корчился много
И кровью своей пропитал морду Яшке

А Яшка не спал всё зализывал раны
А Яшка не спал, он мурлыкал молитвы
Василий оставил его утром рано
На части случайной машиной разбитый

И звёзды горят в небосводе огромном
Да только кому их считать вечерами
Вы помните, люди, Василий Бездомный
Он жил девять лет во дворе рядом с вами